Лукашенко инициирует возврат в политическое средневековье
Последнее предложение Лукашенко включить в Конституцию Всебелорусское собрание, передав ему часть президентских полномочий, не могло не вызвать в белорусской политике эффект разорвавшейся бомбы. У Лукашенко было множество вариантов политической модернизации, позволявших ему осуществить достаточно комфортный транзит власти и даже «уйти, не уходя». Многие из этих вариантов так или иначе обсуждались.
Одно время даже было похоже, что белорусская власть даже начала подготовку к одному из таких вариантов – заговорили о выборах по партийным спискам, переформатировании провластного общественного объединения «Белая Русь» в партию и зачистке партийной системы от атавизмов 90-х.
При таком варианте «Белая Русь» делали бы партией власти с контрольным пакетом парламентских голосов, получали бы небольшое представительство в парламенте провластные коммунисты, провластные же либерал-демократы Гайдукевича, русофобская и вроде как оппозиционная, но абсолютно ручная Канопацкая. Приличия были бы соблюдены, а контроль Лукашенко над ситуацией в Белоруссии сохранен. Предлагались и другие варианты, в частности, воспользоваться казахским опытом. Но развитие партийной системы предполагает политический плюрализм, а казахский вариант не дает полной гарантии сохранения власти. Поэтому мы пошли другим путем.
Вместо модернизации политической системы Лукашенко решил пойти по пути ее архаизации. Сейчас модно сравнивать Всебелорусское собрание со съездами КПСС. На первый взгляд, сходство со съездами брежневской поры присутствует. Большое количество людей собирается за то, чтобы послушать речи вождя, славословия в его адрес и утвердить заранее подготовленные решения. Как и на советском съезде, делегаты Всебелорусского собрания вполне могут выбрать из своего состава какое-нибудь ЦК, Политбюро и его Президиум. Названия, конечно, могут быть иными, но сути это не меняет – получится параллельная существующим государственным институтам властная пирамида с одним человеком на вершине. Разумеется, на месте этого человека Лукашенко видит самого себя.
В реальности мы имеем куда более глубокую архаику. КПСС была хоть и специфической, но политической партией с мощной идеологией и разветвленной организационной структурой. И ее съезды принципиально не отличались от других партийных съездов в авторитарных государствах с однопартийной системой. В Белоруссии никакой правящей партии нет. Нет и идеологии, если не считать идеологией лояльность лично Лукашенко.
Скорее всего, Лукашенко, делая ставку на Всебелорусское собрание, ориентировался именно на советский опыт, но в реальности оно имеет больше общего со средневековыми сословно-представительными институтами вроде Земских Соборов или Генеральных Штатов, даже по отношению к ним являясь, скорее, имитацией. Все-таки, средневековые институты были реальной политической силой, с которой считались тогдашние монархи.
Именно сословно-представительный принцип был заложен во Всебелорусское собрание изначально. Лукашенко гордится, что на нем представлены представители самых разных слоев населения – рабочих, крестьян, работников социально-культурной сферы и СМИ, военнослужащих, предпринимателей, студентов, учащихся средних специальных учебных заведений, пенсионеров. В собрании участвуют чиновники и депутаты всех уровней, представители лояльных партий и бизнес-сообществ, представители администраций госпредприятий. Если бы сословно-представительная система дожила до 21 века – она выглядела бы именно так. С современной демократией предлагаемая модель не имеет ничего общего.
В современном мире подобные надпарламентские органы, хоть и редко, но встречаются в разных экзотических государствах. Самое близкое к нам – Туркменистан, где чудивший в 90-е Ниязов основал «Халк Маслахаты» примерно на тех же принципах и примерно той же численности. Но даже туркменский «Халк Маслахаты» выглядит более современно. По крайней мере, там присутствует партия власти со своей идеологией.