Прежними методами Лукашенко власть не удержать - Карбалевич

Почему протесты 2010 года были краткими, а в 2020 году — такими продолжительными и многолюдными? Почему в 2010 году режим не применял таких зверств, как в этом году? Новые люди, которые присоединились к протесту в этом году, — принесли ли они в протест новое понимание? Не будет ли бенефициаром белорусской революции 2020 года Россия? На эти вопросы Свободы отвечает политический аналитик Валерий Карбалевич. - 19 декабря 2010 года силовики разогнали площадь за 7,5 минуты. А на следующий день площадь была пуста. В 2020 году протесты продолжаются уже 4 месяца, число задержанных — десятки тысяч, привлеченных к уголовной ответственности — более полутора сотен. Почему тогда было так кратковременно, а сейчас так долго? - На мой взгляд, белорусское общество уже в 2010 году было в значительной степени готово к переменам. Помню, какие были очереди в Минске, чтобы подписаться за альтернативных кандидатов (Некляева, Санникова). Были серьезные споры, кто из них может быть лучшим президентом. Тогда были две проблемы, препятствия, которые затушевали более массовый протест. Во-первых, оппозиция не смогла договориться о выдвижении единого кандидата, благодаря чему Лукашенко смог набрать больше, чем каждый из оппонентов. Во-вторых, не явился, условно говоря, "номенклатурный" кандидат. Вот в 2006 году таким кандидатом был Козулин, в 2020 году - Бабарико и Цепкало. А если бы такой кандидат появился в 2010 году и, более того, на него сделала бы ставку оппозиция, то ситуация могла бы быть более опасной для Лукашенко. И еще важный момент. Полагаю, что вот этот факт битья дверей в Доме правительства отрицательно повлиял на поддержку оппозиции со стороны общества. Такие вещи немного пугают людей. А режим воспользовался этим фактом в полной мере. - Почему 10 лет назад все это не делалось? Они же и тогда могли так же рассчитывать - мы продемонстрируем беспредельную жестокость и быстренько раздавим протест. - Степень жестокости силовых структур зависит от степени угрозы существующему режиму. В 2010 году достаточно было той степени жестокости, чтобы остановить протест. Я не исключаю, что если бы на следующий день после того трагического вечера 19 декабря люди снова вышли на улицу, то мы бы увидели со стороны силовиков нечто похожее на то, что они делают сегодня. В этом году масштаб протеста, угроза режиму оказались значительно больше. Соответственно масштаб репрессий на несколько порядков больше. Однако даже эта жестокость сейчас не дает результата, так как недовольство общества режимом гораздо большее. - В идеологическом плане 2020 год был больше похож на 2010 год, чем на 2006-й. в 2006 году Александр Милинкевич шел на выборы с четкой проевропейской повесткой дня. В 2010 году и Андрей Санников, и Владимир Некляев, и Ярослав Романчук демонстрировали готовность идти навстречу потребностям и интересам России. Когда говорится, что 2020 год вывел на улицу, привел в протест новых людей - он привел новых людей под прежние подходы, под прежние флаги, или эти новые люди принесли и новое видение? - В 2010 году против Лукашенко в основном выступали люди, которые придерживались демократических ценностей. Сейчас против существующего режима выступают люди с разной идеологией, ценностями, геополитической ориентацией. Их объединяет то, что они считают Лукашенко главным виновником всех проблем в стране. Это обеспечило превосходство народу над режимом и массовость протестов. - Осмысливая, анализируя события десятилетней давности, многие наблюдатели пришла к выводу, что бенефициаром, получателем выгоды от «Площади-2010» оказалась Москва. Не придут ли многие сейчас или через некоторое время к такому же выводу насчет революции 2020 года? Много было и есть конспирологических теорий, что Москва все это и организовала. Но это другой вопрос. Москва может оказаться получателем выгоды от процесса, к организации которого она не имела отношения. Не окажется ли, что все козыри пришли на руки Путину? - Вопрос сложный. В начале нынешней избирательной кампании и в середине ее большинство экспертов приходило к выводу, что позиция Москвы будет такова: пусть Лукашенко останется у власти, но будет сильно ослаблен. И тогда со слабым Лукашенко легче будет договориться об интеграции. Однако масштаб белорусской революции оказался таким, что поставил под угрозу существование режима Лукашенко. А это уже не соответствует интересам России. Ведь победа "цветной революции" в Беларуси была бы плохим примером для российского общества. К тому же, если в Беларуси появится демократическое руководство, то оно при каждом раскладе начнет дистанцироваться от России и нормализовывать отношения с Западом. Но даже если режим Лукашенко и удержится, то Беларусь на длительное время превратится в страну с перманентным кризисом. Это невыгодно Москве. Ведь бьет по ее имиджу. Если главный союзник России в состоянии кризиса, то страдает репутация всех интеграционных объединений на постсоветском пространстве, архитектором которых является Россия. А если Беларусь будет двигаться к экономическому коллапсу, то спасать ситуацию снова придется Москве. А это новые финансовые затраты. - В 2011 году произошли «молчаливые протесты». В некотором смысле они были продолжением площади. И это, казалось, подтверждало, что эхо площади будет громким и длинным. Казалось, что Беларусь уже больше не будет такой, какой была до 19 декабря 2010 года. Можно ли так сказать о белорусских десятых годах? Сейчас мы гораздо чаще слышим этот тезис - что Беларусь уже никогда не будет прежней. А опыт 2010 года и того, что было после — не свидетельствует ли, что по-разному может быть? - Белорусская революция не завершилась. Поэтому трудно давать прогноз, находясь в середине процесса. Сегодня очевидно, что история Беларуси сильно ускорила ход. Но можно констатировать, что Беларусь уже не будет той, которой была до сих пор. Причем меняется не только общество, но и режим. И их эволюция происходит в противоположные стороны. Дело в том, что прежними методами Лукашенко власть не удержать. Складывается ситуация, которую классик революции описал в виде формулы: верхи не могут управлять по-новому, низы не могут жить по-старому. Это означает, что авторитарный режим в Беларуси, чтобы выжить, вынужден стать жестче и недемократичнее, чем раньше. Из истории мы знаем, что контрреволюция с неизбежностью переходит в реакцию. В результате в ближайшие месяцы мы получим более жесткий авторитарный режим и политизированное, революционизированное общество, пришедшее в движение, почувствовавшее вкус свободы. Это означает, что крышка кипящего котла закрывается еще плотнее. Конфликт становится более острым, непримиримым, политический кризис углубляется. Беларусь вместо острова стабильности в обозримом будущем будет оставаться «больным человеком Европы» и всего постсоветского пространства.