«С такими «Гришами» Лукашенко никакие каверзные вопросы не страшны. Отобьют»

Ирина Петровская разобрала по полочкам особенности работы белорусской и российской пропаганды во время «Большого разговора». «Большой разговор с президентом Республики Беларусь» получился не просто большим, а ОЧЕНЬ большим. Восемь часов 15 минут! Без антракта! Иным и не снилось. Как пока не снилось, что можно ТАК разговаривать с «недружественными» журналистами, позволившими себе неприятные вопросы «лидеру нации». Канал «Дождь» сделал подборку самых ярких эпизодов этого «разговора». Журналист ВВС Сара Рейнсфорд спросила Лукашенко, не считает ли тот, что после жесточайших репрессий в отношении мирных граждан он потерял легитимность как президент страны. В ответ «лидер нации» только что не затопал ногами и призвал саму журналистку к ответу за «девушку, которую застрелили в Конгрессе США», а также за всех, кто томится в тюрьмах по «вашингтонскому делу». — Я не американка, я из Великобритании, — напомнила журналистка, что еще больше разъярило Лукашенко: «Ах, из Великобритании? Мы вас не знали и знать не хотим». После чего решительно опроверг прозвучавшие в вопросе утверждения о пытках и репрессиях: — Никаких там пыток не было. Это вы придумали… Вы что, не знаете, что они синячили задние места, передние и так далее? И показывали, как там били-избивали? Присутствующие на пресс-конференции СВОИ журналисты одобрительно кивали, смеялись, а в финале разразились бурными аплодисментами. Самые ярые, вроде одного из главных белорусских пропагандистов Григория Азаренка, которого Лукашенко ласково назвал «Гришей», нарушая законы жанра, тут же бросились на защиту патрона, доказывая британке, что сами демонстранты по наущению западных кураторов нападали на милицию и ОМОН. — Правильно сказал президент, вы авторитарные пропагандисты, — заключил Азаренок. С такими «Гришами» Лукашенко никакие каверзные вопросы не страшны. Отобьют. Прикроют своим телом. Переведут стрелки. Сами нападут. До такой гармонии во взаимоотношениях главы государства и прессы в России еще дело не дошло. Но вот защитить белорусского лидера от украинского журналиста Дмитрия Гордона посчитала своим долгом российская телеведущая Ольга Скабеева. Справедливости ради, Лукашенко первый начал обзываться: — То, что Гордон мерзавец, — это факт… Надо этого Гордона посадить в следственный изолятор. Как «зачем»? За болтовню (почти по Булгакову: «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки»). «Мерзавец» тут же записал видеообращение, в котором напомнил знаменитую шутку Путина «Кто так обзывается, тот сам так называется», назвал Лукашенко деспотом и разбойником и маханул напоследок стакан бальзама, подаренного ему Батькой год назад, в ознаменование скорейшего избавления братского народа от диктаторского ига. Всю эту заочную перепалку главы одного государства с журналистом другого государства комментировала гражданка третьего — Скабеева, пренебрежительно именуя украинского коллегу Димкой, оскорбившим в лице Лукашенко весь белорусский народ. Казалось бы, ей-то что? Да ничего. Просто лишний повод лягнуть Украину, ее президента и «пропагандиста» Гордона, который в свою очередь пляшет под чужую дудку. Предположить, что дудка у него может быть и своей, у Скабеевой не хватает воображения. Ну а настоящая минута славы досталась в ходе «Большого разговора» российскому телеканалу «Дождь». Упомянув некие силы в России, которые были бы рады, чтобы «нас раздавили», Лукашенко привел в пример… «то ли дождь, то ли снег… Клейма ставить негде». Будь его воля, уж он бы, конечно, клейма не пожалел. Тем более что именно в день «Большого разговора» «Дождь» организовал открытый для всех спецэфир, посвященный прошлогодним протестам в Беларуси. Главным событием спецэфира стал фильм Маши Борзуновой «Страна в изгнании», рассказывающий истории белорусов, вынужденных покинуть страну после начала репрессий. Журналистка приехала в Беларусь в августе 2020 года и провела там около двух месяцев. У себя на странице в фейсбуке она вспоминает: — Эти два месяца я почему-то должна была бояться микроавтобусов без опознавательных знаков и бегать от силовиков. Тогда с коллегами мы нервно шутили: «Только в Беларуси журналисты поняли, что один из главных профессиональных навыков — это хорошая физическая подготовка и умение быстро бегать»… Сначала журналистов просто задерживали «для проверки документов», потом давали сутки, называя участниками акций, несмотря на жилеты «Пресса», потом начали сажать на серьезные сроки. Я, да и вы наблюдали за тем, как в Беларуси уничтожают независимую прессу. Потом уничтожать независимую прессу начали в России… Снаряды падают у твоего порога, снаряды попадают в твоих близких друзей, а ты ежедневно думаешь, что в какой-то момент снаряд попадет в тебя… Среди героев фильма «Страна в изгнании» не политики, а обычные люди, которые никогда не думали, что им придется бежать, дабы не попасть под каток репрессий, которых, по словам Лукашенко, в его стране нет и никогда не было. Учитель истории, врач, бывший судья, телеведущие, диджей, бармен, рабочие заводов. Всех их, людей разного возраста и социального положения, объединяет одно — чувство собственного достоинства и активное нежелание мириться с беспределом и несправедливостью. Они по-разному оценивают итоги прошедшего года, но считают, что моральная победа все равно за ними. И будущее свое большинство из них видит в родной стране, когда там закончится этот жуткий морок. А после фильма ведущие спецэфира говорили в прямом эфире с жителями Беларуси о том, как те прожили этот год и как изменилось их состояние и отношение к происходящему. Организаторы спецэфира заранее попросили зрителей из Беларуси прислать свои телефонные номера. Все согласившиеся на разговор побоялись показывать лицо и называли только имя. Татьяна призналась, что не знает, как «можно было по-другому, потому что каждый как мог в тот момент, так и поступал». Анастасия описала свою нынешнюю жизнь: — Депрессия, тревога, отчаяние… Это состояние последних месяцев, когда тебе хочется умереть просто от того, что ты видишь, от того, что ты читаешь, к кому еще пришли, кого еще «закрыли», кого еще ликвидировали, кто еще уехал, кто еще сдался, кого забрали, кто сидит, а кто уже вышел… Мой ресурс для того, чтобы дальше жить в Беларуси, — антидепрессанты и психотерапия… Надежды больше нет. У Юрия все же есть надежда, что «рано или поздно это закончится… Вопрос только в том, как долго этот мерзавец будет сидеть на троне. В конечном счете, он не бессмертен…» Сам же Лукашенко во время «Большого разговора» дал понять: не дождетесь. «Я так врос в эту страну, а она в меня… Это не значит, что я посиневшими пальцами буду держаться за власть…» Помнится, он и в предвыборном интервью «мерзавцу» Гордону заверял, что за власть не держится. Как народ решит — так и будет. Батька своему слову хозяин.