Сивицкий: Для Москвы Лукашенко является главным барьером на пути продвижения стратегических интересов

Директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований Арсений Сивицкий заявляет, что Москва готова способствовать смене власти в Минске за гарантии сохранения Беларуси в российской сфере влияния. Аналитик также заявил в интервью радио Свабода, что Лукашенко снова может начать играть в многовекторную политику и не собирается принимать те сценарии, которые навязывает ему Россия. — Недавно вы сделали заявления, получившие довольно широкий резонанс в экспертном сообществе. Вы написали, что «Кремль сделал ставку на армянскую модель решения белорусского кризиса». Суть этой модели заключается в готовности Москвы способствовать смене власти в Минске за гарантии сохранения Беларуси в российской сфере влияния. Исходя из каких данных или фактов вы сделали такой вывод? Неужели только из опубликованной статьи влиятельного российского политолога Федора Лукьянова? — Естественно, чтобы делать такие выводы, было бы мало опираться только на одну статью. Но этот текст Лукьянова является отражением определенной атмосферы, которая сегодня руководит кремлевскими стратегами. «Армянская модель» была определена еще в 2018 году во время революционных событий в Армении, когда Москва довольно спокойно отреагировала на смену режима и не поддержала действующего тогда главу Армении Сержа Саргсяна. И далее, во время недавних парламентских выборов, Кремль по существу дистанционировался от своих традиционных клиентов, прежде всего бывшего президента Армении Роберта Кочаряна. Потом такую же реакцию мы могли наблюдать во время досрочных парламентских выборов в Молдове, на которых победила проевропейская Майя Санду. Москва спокойно отреагировала на ее победу, понимая, что существует система политических, экономических и военных факторов, которые удерживают и Молдову, и Армению в сфере России. Прежде всего здесь следует говорить о военном присутствии России в Армении и в Приднестровье. Именно это военное присутствие выступает определенной гарантией, что эти страны не смогут очень быстро и просто переориентироваться на вступление в НАТО и Евросоюз. Россия сейчас пересматривает свои геополитические приоритеты на постсоветском пространстве и будет стремиться создать некую позитивную повестку дня в отношениях с этими странами. Можно вспомнить визит заместителя главы Администрации президента России Дмитрия Козака, который в администрации является куратором постсоветского пространства. Козак встретился с Майей Санду и подтвердил, что Россия и Молдова должны дружить и что Москва не собирается вмешиваться во внутриполитические процессы Молдовы. Переосмысление роли Москвы на постсоветском пространстве началось где-то в 2018 году и было связано в том числе с приходом на должности в Кремле технократов, которые начали переоценивать внешнеполитические приоритеты России на постсоветском пространстве. — Вы описываете те изменения, которые, по вашему мнению, происходили в отношении Кремля к некоторым постсоветским странам. Но каждая страна — это своя уникальная история. Разве есть хотя бы какие-то реальные и практические свидетельства того, что Москва может изменить свое стратегическое отношение к Беларуси? Пока Кремль активно поддерживает Лукашенко, не воспринимает никаких его политических альтернатив. Есть ли какие-то реальные дела или хотя бы заявления Кремля, которые могут подтвердить версию о переходе к той самой «армянской модели»? — С начала белорусского кризиса Москва рассматривала его как возможность для расширения своего влияния. Россия пытается навязать свой параметр политических трансформаций, которые в будущем должны способствовать более эффективному продвижению российских интересов. За это направление отвечает управление межрегиональных и культурных связей с зарубежными странами Администрации президента России, которое подготовило определенную концепцию, согласно которой Москва должна добиваться изменения политического строя Беларуси, трансформации его в парламентско-президентскую республику. Если проанализировать последние заявления российских чиновников, в том числе министра иностранных дел Лаврова, то можно увидеть, что Россия не снимает с повестки дня вопрос широкого диалога между властями и оппозицией в Беларуси, освобождения политзаключенных, среди которых хватает российских граждан (согласно российскому МИД, это около 800 человек). И, в-третьих, это конституционная реформа. Это свидетельствует, что Россия эту повестку дня не отменяет. И та сдержанная поддержка, если говорить о финансово-экономической стороне, свидетельствует, что Москва не хочет и не готова удерживать Александра Лукашенко любой ценой. К тому же усиливается прессинг на Минск со стороны Запада, который приведет к тому, что Беларусь очень скоро, уже со следующего года, окажется в ситуации внешней блокады. Ведь секторальные санкции будут экстерриториальны, а это значит, что в зону риска попадают и российские компании, главные партнеры основных сфер белорусской экономики. И эти процессы, похоже, уже начались, если иметь в виду проблемы с поставкой российской нефти на белорусское предприятие «Нафтан». — При всех своих капризах Лукашенко обеспечивает стратегические и геополитические интересы России на территории Беларуси. Где гарантия, что новое руководство Беларуси (которое в условиях демократии будет меняться) будет настолько же пророссийским и не развернется на Запад, образно говоря? Армения не может «развернуться на Запад», так как не может геополитически выжить без России, а Беларусь может «развернуться на Запад». Именно поэтому Москва и поддерживала все время Лукашенко, не так ли? — Проблема в том, что сохранение Лукашенко у власти не является гарантией уважения российских стратегических интересов в Беларуси. Лукашенко на протяжении своего правления неоднократно доказывал это на практике. Например, Россия добивалась приватизировать определенные объекты белорусской промышленности, но Лукашенко от этого отказался. В свое время Беларусь крайне неохотно присоединилась к интеграционному проекту Кремля — Евразийскому экономическому союзу. В 2015 году Беларусь отказалась от размещения на своей территории российской военной базы. В 2019 году Лукашенко отклонил интеграционный ультиматум Кремля. С этой точки зрения Лукашенко является главным барьером на пути продвижения российских стратегических интересов. В качестве решения этой проблемы Россия видит такую либерализацию белорусской политической системы, которая сделает ее более благоприятной для российского влияния. Если Кремль будет иметь разные варианты, с какими политическими силами работать, а не сталкиваться с одним авторитарным лидером, от воли которого зависит решение всех вопросов. Сегодняшний кризис вовсе не гарантирует, что Лукашенко снова не начнет играть в многовекторную политику, как это бывало уже несколько раз. Поэтому для того, чтобы поддерживать социально-экономическую ситуацию в Беларуси, нужно 7-10 миллиардов долларов ежегодно. Такие деньги Россия не готова тратить на поддержку своих союзников. — Даже если допустить, что Кремль действительно делает ставку на «армянскую модель», вопрос стоит в том, может ли Россия реально что-то сделать. Лукашенко последние недели делает высказывания в том духе, что существующая Конституция и так хороша и зачем что-то менять. Есть ли у России возможность реально влиять на белорусские власти? — Я об этом и говорю. Несмотря на те драматические условия, в которых оказался Лукашенко, он сохраняет стратегическую автономию в отношениях с Москвой и не собирается принимать те сценарии, которые навязывает Россия. Кремль понял, что политико-дипломатическими способами невозможно заставить Лукашенко принять ту повестку дня, которая была сформулирована еще во время Первой сочинской встречи в сентябре 2020 года. Поэтому Кремль меняет подход. Армянская модель как раз основана не только на том, что Кремль будет работать с новой властью. Но и на том, что Россия определенным образом синхронизирует внешнее давление на Беларусь, чтобы заставить Минский режим пойти на определенные уступки. Как это было во время армянско-азербайджанского конфликта осенью 2020 года, когда Россия просто отказалась предоставить военную помощь своему союзнику Армении. Более того, Кремль пошел на сделку с Азербайджаном и Турцией и таким образом заставил своего союзника, Армению, пойти на уступки. Если говорить о статье Федора Лукьянова, то это по существу определенный ответ в том числе на заявления Светланы Тихановской, которая подчеркивает, что белорусская революция — это не о геополитике. Надо отметить, что армянская модель была предложена бывшим министром иностранных дел Швеции Карлом Бильдтом, который написал статью «Армянская модель для Беларуси». С его точки зрения, это самый лучший вариант, который бы позволил и решать белорусский политический кризис, и найти такой выход, который не привел бы к украинскому сценарию. — Нет ли ощущения, что во всех этих геополитических схемах не совсем учитывается мысль собственно белорусского народа? Как белорусское общество может отнестись к предложению разместить российские военные базы в Беларуси? — Если рассматривать предложение Лукьянова о размещении военной базы в Беларуси, то это только одна из опций. По моим сведениям, в Кремле рассматривают несколько сценариев, которые предусматривают очень разные варианты. Важно подчеркнуть, что в Кремле идет дискуссия, направленная на то, чтобы найти выход из той патовой ситуации, которая сложилась в Беларуси. Да, эти схемы не совсем учитывают субъектность белорусского народа. Но можно сказать, что белорусский народ как политический субъект сегодня отсутствует. Есть разные группы, которые пытаются выступать от имени белорусского народа, в том числе власти в Минске и оппозиция в изгнании. Как раз первым шагом для приобретения субъектности белорусского народа и предусматривается такая трансформация политической системы в Беларуси, при которой состоятся новые выборы президента и парламента. Это должно перезапустить политический процесс, сделать его легитимным как в глазах международного сообщества, так и белорусского общества. Тогда и появляется определенная субъектность белорусского народа.