Почему масштабные санкции против Беларуси не сильно пугают Лукашенко

Экономист Ярослав Романчук считает, что санкции вряд ли приведут к падению режима Лукашенко. И объясняет почему. Санкции волнами одна за другой накатывают на Беларусь. Европейский Союз, США, Украина, Швейцария, Норвегия и многие другие страны ужесточили режимы торговли товарами и услугами, осложнили доступ к финансам, заблокировали участие Минска в международных проектах и программах. Большинство ограничений вступят в силу со следующего года. В своей статье на The Insider руководитель научно-исследовательского центра Мизеса Ярослав Романчук отмечает, что, безусловно, жесткие меры нанесут ущерб белорусской экономике, но вряд ли это приведет к падению режима Лукашенко или даже освобождению политзаключенных. — Нет сомнения, что из-за санкций власти Беларуси вынуждены будут корректировать своё поведение, в первую очередь, государственные финансы и систему управления активами. Конечно, общество ощутит на себе воздействие санкционного режима. Вопрос в том, приведут ли введенные санкции к достижению поставленных целей: освобождению политзаключенных, принуждению Александра Лукашенко к диалогу с оппозицией, проведению демократических, свободных выборов и ликвидации белорусского тоталитаризма, — пишет экономист. Критически важны временные рамки. Можно надеяться, что санкции, в конечном итоге, помогут дожать белорусский режим, но если это произойдет лишь через 10–15 лет, то к этому времени население Беларуси сократится еще на миллион человек, от частного бизнеса останутся ошметки, а на фоне закатанных в асфальт СМИ, политических партий и гражданского общества главным субъектом принятия решений страны будет Кремль и его коммерческие структуры. Поэтому нам также необходимо учитывать три фактора: 1) временной аспект действия санкций, 2) наличие у режима ресурсов для своей работы внутри страны, 3) возможность получения поддержки из других источников, вне зоны санкций. Первый источник — внутренние ресурсы и возможности. Как ни парадоксально, главным источником финансовой стабильности белорусского режима являются … сами белорусы. По состоянию на 1 августа валютные вклады юридических и физических лиц составили $10,25 млрд. Да, они сокращаются, но в долларовом эквиваленте превышают $17 млрд. С начала года они сократились в эквиваленте ~$650 млн., но эта сумма позволяет и правительству, и банкам работать в достаточно спокойной обстановке. У Нацбанка есть достаточно инструментов, чтобы сбить ажиотаж в случае набега на банки. Он продемонстрировал это в 2015 году. Сегодня под соусом национальной и экономической безопасности власти имеют право не только блокировать депозиты, но и переводить валютные в BYN-рублёвые. Второй источник — внутренние ресурсы и активы белорусской экономики. Рост экономики превышает 3% ВВП, промышленного производства - примерно 10%. За январь–июнь этого года экспорт товаров и услуг вырос на 32,7%, импорт – на 28,3%. Причем экспорт товаров взлетел на 37,6%, услуг – на 17,6%. Экспорт товаров и услуг добавил в бюджет $5,43 млрд. Положительное сальдо выросло с $782,4 млн до $1725,1 млн (2,9% ВВП). Это гораздо важнее получения $920 млн от Международного валютного фонда. Даже без денег МВФ давления на курс белорусского рубля нет, в том числе и потому что Национальный банк проводит достаточно жесткую монетарную политику. В первом полугодии 2021-го объем наличных денег в обращении (М0) вырос на 4,7%. Для сравнения, в первом полугодии 2020-го рост составил 10,9%, в I полугодии 2019-го – на 8,4%. При этом темпы роста ВВП в этом году существенно выше, чем в предыдущие годы. Широкая денежная масса (М3) в I полугодии этого года сократилась на 2,6%, в то время как в прошлом году за первые шесть месяцев был рост на 4,8%. Несмотря на стремительный рост экспортной валютной выручки, Национальный банк явно не хотел формирование большого BYN-рублёвого денежного навеса. Он понимает, что это бы еще больше подогрело и без того высокие инфляционные ожидания, привело бы к повышенному давлению на курс белорусского рубля. Отсюда такие параметры широкой денежной массы и достаточно прочное положение золотовалютных резервов, которые на первое августа 2021 года составили $7,44 млрд. По итогам I полугодия 2021 года доходы консолидированного бюджета Беларуси составили 21,4 млрд белорусских рублей. В номинальном выражении это на 19,8% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. С учётом инфляции рост составил 3,5%. Расходы консолидированного бюджета составили 22,46 млрд белорусских рублей, прибавив 11,8% в номинальном выражении. Следовательно, дефицит консолидированного бюджета составил только примерно BYN 1,1 млрд (около 1,4% ВВП). С учетом ресурсов Фонда социальной защиты населения доходы бюджета сектора государственного управления составили 28,2 млрд (35,7% ВВП), расходы – 29,1 млрд (36,9% ВВП). Поверить в то, что в этом году произошло столь существенное сокращение доли финансов государства к ВВП, сложно. По итогам прошлого года доходы расширенного правительства составили 38,4% ВВП, расходы – 40% ВВП. Очевидно, присутствуют искажения, вызванные оценкой уровня инфляции, но даже с учетом этом статистического креатива состояние государственных финансов Беларуси нельзя считать критическим и даже кризисным. Состояние государственных финансов Беларуси нельзя считать ни критическим, ни даже кризисным. Отсюда сохранение курса правительства на рост зарплаты и поддержки госпрограммы строительства жилья при поддержке государства. В январе – июле 2021 года ввод жилья с господдержкой по сравнению с аналогичным периодом прошлого года вырос на 27,9%. Третий источник поддержки белорусского режима — внешние ресурсы. Это организационная, правовая и финансовая поддержка Беларуси вне зоны санкций. Здесь речь идет о России, Китае и арабских партнерах Лукашенко. Российские коммерческие структуры уже помогают белорусскому режиму с экспортом нефтепродуктов. Кремль уже поддерживает белорусский режим кредитами. Кооперация в сфере противостояния Западу, наработанные связи по управлению санкционными потоками товаров через Беларусь в Россию, активные связи белорусских и российских контрабандистов и агентов «серой» экономики – все это очевидный актив белорусского режима. Рассчитывать на Китай в такой же мере нельзя, но и он едва ли ужесточит свою позицию по отношению к Беларуси. Есть еще класс финансовых спекулянтов, высокорисковых товарищей, которые в режиме личных договорённостей могут поддержать Лукашенко торговым, логистическим и финансовым схематозом. Это люди типа братьев Каричей, Гуцериева, арабских и африканских любителей белорусского релакса. Никуда не исчезли связи белорусского режима с европейскими партнерами (Кипр, Австрия, Германия, Литва, Латвия). Получить от них деньги «на перехватить», особенно под залог акций белорусского «фамильного серебра», Лукашенко труда не составит. Одним словом, нынешний режим санкций ЕС/США по отношению к белорусскому режиму в контексте имеющихся у его ресурсов и активов едва ли приведет к быстрому достижению декларируемых целей. Помимо трех вышеуказанных источников поддержки, Лукашенко в режиме военного времени может приказать включить денежный печатный станок, ввести новые налоги или сократить расходы, объясняя все это соображениями национальной безопасности. А из примерно $22 млрд доходов органов госуправления найти $1–1,5 млрд на щедрое финансирование силового блока вряд ли станет для режима проблемой. Ситуация может резко измениться только когда в мировой экономике резко сократится спрос на товары традиционного белорусского экспорта, а также когда сами белорусы активизируют информационно-просветительскую работу по формированию спроса, в том числе среди сторонников режима и нейтральной группы общества, на режим свободы, гражданского мира, согласия и системных рыночных реформ, — заключает Ярослав Романчук.