Салей о встрече с Лукашенко в СИЗО: «Понимали, что увезли в баню, чтобы прослушивать»

Адвокат команды Бабарико Илья Салей рассказал в большом интервью Никите Мелкозерову на канале Жизнь-малина о днях, проведенных за решеткой, и общении с Лукашенко. Вот, что вспоминает Илья Салей о том дне, когда Александр Лукашенко приехал в СИЗО встретиться с политзаключенными: — В шесть утра подъем, и говорят: Салей, следственные действия. Спросили, поел ли я. Я сказал, что не поел, и мне единственному в камере принесли завтрак. Я понимаю, что что-то происходит, что в шесть утра следственные действия не происходят. Все, мы вышли из камеры. Я тоже понял, что происходит что-то неординарное, когда услышал в коридоре Голос Лилии Владимировны Власовой. После конвоир задал мне интересный вопрос: «А у тебя есть поприличнее штаны?» Говорю: «Извините, у меня здесь нет гардероба, что есть, то есть», — рассказывает о том утре адвокат Салей. Когда его перевезли в СИЗО КГБ, то поставили у стенки возле незнакомого ему мужчины. Позже он узнал, что это был Сергей Тихановский. — Я реально никогда не видел Тихановского, — рассказывает он. — Я посмотрел на стол. На столе стояли таблички с именами». И тут заводят Александра Лукашенко. Салей до этого момента предполагал, что встречаться будет кто-то из руководства Комитета государственной безопасности, появление Александра Лукашенко было большим сюрпризом. Впечатлил Илью Салея Эдуард Бабарико. На Володарке всех вынуждают ежедневно бриться, а у Эдуарда была та самая элегантная борода, что и на свободе. Как это ему удается, спросил Салей. «Ну что ж, я на стиле», — пошутил Эдуард. Коммуникация с Александром Лукашенко заняла около пяти часов. — Я не могу сказать, что это был диалог. Это был обмен мнениями, — говорит Салей. — «Что вы хотите?» — спросил Александр Лукашенко. И Виктор Дмитриевич как лидер — если бы нам дали подготовиться, это был бы совсем другой разговор, но ведь мы не знали, не готовились, мы были в шоковом состоянии — и Виктор Дмитриевич сказал, что мы хотим экономических преобразований, мы хотим, чтобы в стране были честные выборы, верховенство закона, стандартные желания любого нормального человека и, по сути, предвыборная программа Виктора Дмитриевича. Александр Григорьевич что-то записывал, пока Виктор Дмитриевич выступал, но после он сказал, что он с этим несогласен. Он не верит в чисто рыночную экономику, он это видел в 90-х, и это все провалилось. Большую часть времени мы слушали. Это как смотреть телевизор, только вживую, — так это запомнилось Салею. Лукашенко показался ему человеком «эмоциональным и советским». — Это гражданин Советского Союза, которого бы хотел Советский Союз. Запад — это всегда плохо, а Россия — это всегда хорошо. Это отношение к праву, что какой-то закон можно отодвинуть в сторону. Это отношение к Москве как столице Родины, — вспоминает Салей. — Он верит, что правила игры в политике отличаются от правил игры в бизнесе или повседневной жизни, — такое впечатление сложилось у Салея. «Эмоции, советскость и одиночество» — так Салей в трех словах охарактеризовал Александра Лукашенко. — Думаю, Лукашенко было интересно посмотреть на людей, которые взялись из ниоткуда, — считает Салей. Свозить политзаключенных в баню предложил Александр Лукашенко, Бабарико об этом не просил — вопреки тому, что заявлял Лукашенко. Политзаключенные понимали, что их увезли в баню, чтобы и там прослушивать, говорит Салей. Он также дал характеристику Тихановскому и Бабарико. — Тихановский очень эмоциональный, очень прямолинейный, — говорит Салей. В этом смысле он сравнивает его с Лукашенко. — Виктор Дмитриевич — это интеллектуальное мышление, менеджмент, анализ рисков. А Сергей [Тихановский] — это искренность. Илья Салей не стал рассказывать детали своего побега из Беларуси. По словам Салея, он переживает по поводу того, что его друзья находятся в заключении. — Я честен перед собой. Я не сделал поступков, за которые мне должно было бы быть стыдно или испытывать чувство вины. Я уверен, что мои друзья, которые до сих пор остаются там, они рады, что я здесь и в безопасности. И я бы точно так же был бы рад, если б мои друзья были в безопасности. Суд над Марией Колесниковой и Максимом Знаком Салей назвал «показательным процессом». — Мы на самом деле не знаем, сколько будут сидеть ребята. Я все-таки склоняюсь к тому, что все эти огромные сроки останутся на бумаге и ребята не будут там проводить столько времени, — сказал Салей.