«Куда Лукашенко денется с крейсера Москва?»

Телеграм-канал Письма к дочери — о том, что хотел российский правитель от своего белорусского коллеги. — В пятницу, готовясь ко встрече с Путиным, кое-кто вдруг вспомнил про свою свободу и независимость. Сказал, что и после встречи останется свободным и независимым сувереном. А те, которые будут говорить, что «уже в Беларуси нет власти, здесь уже россияне пешком ходят и управляют страной», те есть предатели белорусского народа. И ведь о недопустимости сомнений в белорусском суверенитете после встречи с Путиным кое-кто говорил не для экстремистов и примкнувших к ним граждан. Во-первых, экстремисты и так уже давно предатели белорусского народа, пробы на них негде ставить. А во-вторых, откуда экстремистам и примкнувшему к ним народу знать, о чем союзники между собой договорятся? Так что, слова о том, кто останется властью, адресовались свидетелям стабильности высшего ранга. Это у них после визита Путина могут появиться сомнения относительно государственной иерархии со всеми вытекающими последствиями. Вот министров с генералами на всякий случай и предупредили, что сомневающиеся будут проходить по категории «предателей белорусского народа». И я, конечно, немножко сомневаюсь, что Путин летел в Минск, чтобы о чем-то там союзника уговаривать. Не потому, что Путину не нужна от союзника тысяча мелких услуг. А потому, что давно уговорились. Отказ от амнистии политических, создание региональной группировки войск, визиты генералов по городам с рассказами о том, откуда готовится нападение, проверка военнообязанных, визит министра Шойгу, внезапная проверка боеготовности войск, а теперь визит Путина. По отдельности каждому из этих событий можно придумать много разных объяснений. Но если сложить их вместе, то объяснение получается только одно. (Или полтора, если принять в качестве промежуточной версию «отвлечь внимание ВСУ созданием мнимой угрозы». Но генералы ВСУ эту версию, похоже, уже не принимают). Да и не нужно, на самом деле, Путину уговаривать союзника. Разве что поторговаться по поводу цены участия. Потому что степень миролюбия белорусских властей, как мне кажется, очень сильно преувеличена сторонними наблюдателями. То есть, белорусские власти, конечно, не заинтересованы в том, чтобы участвовать в войне. Все неприятные последствия этого участия они знают не хуже нас с тобой, а некоторые, может, даже лучше. Поэтому до сих пор и не участвовали. Но еще больше белорусские власти не заинтересованы в том, чтобы Россия проиграла эту войну. Потому что главный интерес белорусской власти состоит в том, чтобы и дальше оставаться белорусской властью. А если Россия проиграет войну, то такое положение вещей гарантировать будет некому. Раз уж мы с тобой это понимаем, то белорусские власти понимают вдвойне. И даже если бы Запад захотел дать им какие-то гарантии, то люди, которые живут в мире плана Даллеса, этим гарантиям все равно бы не поверили. Они и в лучшие времена Западу не верили. Так что уговаривать союзника Путину не надо. Союзник, может, и не очень хочет, но куда он денется с крейсера Москва? Единственный шанс для белорусских властей получить какие-то гарантии — мир, заключенный на российских условиях. Чтобы Россия и дальше могла гарантировать их стабильность. И если ради этого белорусским властям придется кем-нибудь рискнуть, так они рискнут без колебаний. Так уж за последние два года сложилось, что для того, чтобы оставаться в игре, белорусским властям нужно все время повышать ставки. Но настоящая война, в отличие от войны с воображаемым противником в телевизоре, это как раз и есть такая последняя ставка, после которой карты раскрываются.