«Лукашенко как бы создает интригу и напрягает Запад, но при этом невольно показывает зависимость от Кремля»

Как Беларусь вынуждена лавировать между главным союзником и многовекторностью. И при чем здесь деньги. Накануне визита в Россию и встречи с Владимиром Путиным белорусский правитель посетил совместные учения «Союзная решимость-2022». На полигоне «Осиповичский» Александр Лукашенко не только понаблюдал за воздушными боями, высадкой десантников и восхитился ракетными комплексами «Искандер», но также сделал, по своему обыкновению, ряд громких заявлений. В частности, правитель сообщил, что дальнейшие действия союзной группировки войск будут обсуждаться в Москве 18 февраля. — Как мы примем завтра решение, так и будет… Примем решение — выведем за сутки. Примем решение месяц — будут стоять месяц. Столько, сколько надо, будут находиться здесь Вооруженные Силы, — цитирует Лукашенко его пресс-служба. Кроме того, отвечая на вопросы журналистов, он заявил, что решение о возможном признании ДНР и ЛНР также «будет совместным с Россией и взаимовыгодным». Между тем еще вчера глава белорусского МИД Владимир Макей на пресс-конференции заверял, что российские войска полностью покинут Беларусь после учений, а экс-пресс-секретарь ведомства, ныне зампред Парламентского собрания Союза Беларуси и России Андрей Савиных говорил, что спешить с признанием ДНР и ЛНР Беларусь не будет. Что означает такое резкое расхождение риторики? — Что касается противоречивых заявлений — Макей говорил одно, упирал на многовекторность, а сегодня Лукашенко делает заявления в другом духе — это отражение ситуации, когда белорусское руководство оказалось между молотом и наковальней, — отметил в экспресс-комментарии «Салідарнасці» политический обозреватель Александр Класковский. — С одной стороны, Лукашенко подыгрывает Путину в его игре мускулами, попытке устрашить Запад и Украину, заставить их пойти на уступки. С другой стороны, то, что Запад стал считать белорусского вождя абсолютной марионеткой Кремля, что белорусские войска рассматриваются как часть российской военной машины — это, конечно, Лукашенко не нравится. Он хочет подчеркнуть свою субъектность и в глазах Запада, и в глазах номенклатуры, и в глазах электората. И по сути, вчера устами Макея Западу и Украине посылался сигнал: мы на самом-то деле не марионетки, не агрессоры, мы хорошие и миролюбивые, и если вы нас начнете больше понимать, вновь можем стать многовекторными, завязать диалог. Но это лишь половина игры официального Минска. Вторая половина заключается в том, что по-прежнему нужно демонстрировать преданность Кремлю, готовность идти в его фарватере, в том числе, если понадобится, и в плане признания самопровозглашенных республик. Постоянные заявления в духе«мы завтра с Путиным решим», полагает эксперт — попытка правителя сделать хорошую мину при плохой игре, поставить себя на одну доску с российским президентом: — Хотя любому здравомыслящему человеку понятно, кто в этой паре на самом деле будет все решать. Отсюда и неуверенность Лукашенко: он как бы создает интригу и напрягает Запад, но при этом, вольно или невольно, показывает, что он зависим от Кремля, от его решений. — Могут ли быть эти заверения в своей верности и союзной преданности косвенным ответом на вчерашнее сообщение российского министра финансов Антона Силуанова, что Беларусь получит не $3,5 миллиарда долларов кредита, а гораздо меньше, и попыткой убедить Москву: дайте денег? — В общем, это главный интерес белорусского руководства во все времена, еще задолго до 2020 года, — констатирует эксперт. — Грубо говоря, Лукашенко летел в Москву или в Сочи всегда за деньгами, за финансово-экономической поддержкой, за дешевым газом/нефтью, — больше белорусскому вождю от Москвы ничего не надо. Вопрос в цене уступок. После 2020 года зависимость от Москвы усилилась, западных денег теперь не видать как собственных ушей, и приходится гораздо сильнее стараться и больше уступать для того, чтобы что-то получать от России. Лукашенко вынужден взвинчивать градус воинственной риторики, бросать камни в огород Украины и соседей, которые являются членами НАТО, даже задираться с США. Это не от хорошей жизни, а в расчете на то, что Москва вознаградит последнего союзника, готового в час испытаний стоять плечом к плечу против проклятого западного врага. Поэтому кроме военных вопросов, предполагает Александр Класковский, правители наверняка будут обсуждать и темы финансово-экономические. Заявление же министра финансов РФ, полагает аналитик, не означает окончательного отказа выдать кредит: — С одной стороны, это сигнал белорусским партнерам, чтобы они поумерили аппетиты, а с другой, это создает пространство для торга. Кремль может напомнить, что осенью прошлого года были подписаны 28 союзных программ и хорошо бы сделать акцент на их выполнении, может продавить усиление военного присутствия на территории Беларуси. Мол, будете податливыми, уступчивыми, исполнительными в плане интеграции — может, и побольше денег одолжим. Хотя по вопросу военных баз Лукашенко продолжает придерживаться своей прежней позиции, понимая, что присутствие российских войск на постоянной основе в какой-то момент может стать угрозой и его власти: Кремль при помощи силы ускорит «транзит». Поэтому он крутится как уж на сковородке: базы нам не нужны, но давайте сделаем больше совместно учебно-боевых центров (под этой маркой есть надежда получить бесплатно российскую военную технику — раньше речь шла о С-400, теперь уже и об «Искандерах»). В целом, считает эксперт, после декабря 2019 года, когда Лукашенко отказался подписывать дорожные карты углубления интеграции, Москва стала действовать хитрее в продвижении своих интересов. Она старается не торопить события, не перегибать палку («куда он теперь денется с подводной лодки»), а исподволь подталкивать белорусского партнера к уступкам дозированной и — что особенно важно — обусловленной поддержкой: выполняете вот это — даем вам вот столько. — Почему Силуанов говорит, что Россия подумает о рефинансировании белорусского долга — потому что иначе может быть дефолт, Минск окажется не в состоянии платить, и это будет дурацкая ситуация для самой Москвы. Поэтому Москва заинтересована в дозированном рефинансировании, — поясняет Александр Класковский. — В общем, этот торг будет идти, и Лукашенко будут подталкивать к уступкам по части так называемой интеграции, которая является на самом деле частью долгоиграющей политики привязки Беларуси, чтобы она не могла оторваться от Москвы ни при Лукашенко, ни после Лукашенко. Решение о выделении кредита, добавляет аналитик, Кремль вполне может подвесить на некоторое время, чтобы и далее держать белорусского партнера в напряженном состоянии и заставлять его не увиливать от верной службы.