«Большой разговор» Лукашенко самого с собой
Рекорд длительности пресс-конференции, поставленный президентом Белоруссии Александром Лукашенко – 8 часов и 15 минут – был неслучаен. Здесь знаковым было всё – начиная от декораций события (Дворец независимости в Минске) и заканчивая длительностью мероприятия – больше, чем Путин и Байден. Впереди только огромный исполин Фидель.
Знаковой была и дата – ровно год назад в Белоруссии прошли выборы президента, после которых начались массовые выступления протеста, жёстко подавленные силовиками и породившие делегитимизацию Лукашенко на посту президента и санкции со стороны Запада.
По миру ездит «альтернативный президент» Белоруссии Светлана Тихановская, которая провела за год больше встреч с западными президентами, чем Лукашенко за весь двадцатисемилетний период своего пребывания у власти, а националистическая оппозиция, созданная не без помощи Лукашенко, его администрации и МИДа, впервые за последние 10 лет вышла из его тени и предъявила ему требование уйти в отставку.
Для чего Лукашенко затевал пресс-конференцию? Он хотел показать миру, что он за этот год сумел отбить все атаки, его власть крепка, как прежде, а сам он находится в прекрасной форме и готов сколько угодно защищаться и даже переходить в наступление. Белорусский проект имени Лукашенко жив, будет жить, и все, кто надеется на иное, будут посрамлены.
В ТГ-сообществе прошла информация о том, что Лукашенко якобы за две недели накануне пресс-конференции через аппарат В. Макея пытался вступить в переговоры с дипломатами Запада, обещая им всё, что они хотели бы видеть: дерусификацию, выход из СГ, совместные учения с НАТО, введение националистов во власть, использование Белоруссии для заброски в Россию агентуры западных спецслужб и прочее, и Россия знала об этом. Взамен Лукашенко просил лишь одного – снятия санкций и возвращения к переговорам.
Но Запад людей Макея с их просьбами проигнорировал, Лукашенко не поверил, посчитав его слабым, и не стал разрушать созданный институт «альтернативного президента» Тихановской. Более того – состоялась встреча с ней Байдена, а в день его выступления США и Британия ввели новый пакет санкций. По этой причине тон выступления Лукашенко в отношении Запада был обиженным и подчёркнуто грубым.
В контексте развития кризиса белорусской власти не так важно, в какой степени достоверна информация об очередных попытках Лукашенко договориться с Западом ценой новых отказов от договорённостей с Россией. Но фактом остаётся то, что Лукашенко неоднократно нарушал все договорённости с Москвой, и поэтому новая попытка ничего нового в картину происходящего не добавляет.
Содержание речи Лукашенко и её тональность уже известны – это было своеобразным отчётным докладом, освещающим позицию Лукашенко по всем важным для него вопросам.
Он показывал, что имеет ровные и устойчивые отношения с В. Путиным – это чтобы позлить Запад, сливал информацию о Порошенко – чтобы отомстить Украине, пренебрежительно отзывался о Меркель и Олланде – чтобы показать свою значимость, и даже нагрубил журналистке из Британии – чтобы отомстить Лондону и понравиться российской аудитории. Ни одного слова Лукашенко не произнёс без намерения показать свою твёрдость и устойчивость.
Но прежде всего Лукашенко всеми средствами давал понять: не стоит оценивать его положение как слабое и потому надеяться на готовность к уступкам по интеграции с Россией. Белоруссия при Лукашенко считает важнейшим делом сохранение прежнего курса на многовекторность и бороться за неё будет всеми силами до последнего. При этом Лукашенко давал понять, что это согласовано с Москвой, и конфликта интересов тут нет.
По поводу Крыма Лукашенко ясно показал, что в самой России нет консолидированной позиции среди бизнес-элиты. Государственные банки и государственные транспортные компании в Крыму не работают, опасаясь санкций. То же касается операторов сотовой связи. Даже крымские спортивные федерации не допускаются к участию в российских чемпионатах. И Лукашенко иронизирует над этим, говоря, что когда последний российский олигарх придёт в Крым, тогда можно будет поставить такой вопрос и перед Белоруссией. То есть Лукашенко поставил себя не на уровень президента союзной державы, а на уровень бизнесмена.
Естественно, он также дал понять, что не стоит пытаться поставить его в безвыходное положение ради принуждения к политической интеграции: он никогда на это не пойдёт и свободой рук не пожертвует. Это вполне рациональная позиция с его точки зрения, но это и показывает то, какой видит интеграцию Лукашенко – только как уступки со стороны России и дешевая цена на газ.
На самом деле никакие резкие заявления Лукашенко не следует понимать как разрыв с Западом. Меркель уже «хромая утка», а Олланд с Порошенко и вовсе не президенты. Намёки Зеленскому на возможность прекращения поставок ГСМ – лишь слова. Никаких реальных действий, вредящих Украине, Германии, Франции, США, Байдену, Макрону и Путину, Лукашенко не совершил, да и совершить не может – слишком разные весовые категории.
Это даёт возможность Макею под гром лукашенковской риторики продолжать попытки договориться с Западом с позиции силы, то есть показывая свою неуязвимость для западных санкций.
В сценарии лукашенковского монолога ясно проглядывает страх. Подчёркнутое стремление показать, как долго он способен не сходить с трибуны, в какой он хорошей форме, как управляет аппаратом, как никого не боится и как ликвидирует прошлогодние угрозы – такая показная агрессивность на публику, являющейся обратной стороной страха. Спокойный и уверенный политик так себя вести не будет, и тем более он не будет словесно задевать всех подряд, превращая речь лидера государства в базарный междусобойчик.
Но восемь часов на трибуне – это уже продуманная тактика. «Не дождётесь!» – вот что нужно было сказать Лукашенко и уйти вместо восьмичасового выступления. Это было бы знаком силы и смелости. Но он говорил «Не дождетесь!» восемь с лишним часов, а это явный перебор и попытка заговорить собственные страхи. Любой начинающий психолог это знает. Не могли не заметить этого и главы государств, которым предназначалась эта демонстрация силы и крепости.
Белорусская элита поняла Лукашенко совсем не так, как он хотел. Вместо мощного политика перед сидящими в зале (язык не поворачивается назвать присутствующих политической элитой) предстал человек, который боится всего и сделать ничего не может. Всем стало понятно, что система не под контролем. День простоять, да ночь продержаться – это не стратегия. Это даже не тактика. Это непонятно что, если мы говорим о государстве и о перспективах его развития.
«Большой разговор» Лукашенко с общественностью получился разговором с самим собой: ни содержания, ни проблесков стратегии присутствующие так и не увидели. Только поток сознания, который пытался задеть кого угодно, кто только попадал в его завихрения.
Таким поведением Лукашенко ещё больше отрезает для себя возможности компромисса. Он мечется между просьбами и угрозами. И это является главным доказательством его позиции слабости. И если Лукашенко хотел доказать, что надо менять тактику общения с ним, то доказал он обратное. Все, кто имеет в отношении Белоруссии свою стратегию, убедились, что менять её не следует.
Для Лукашенко ничего не изменится. Все тенденции сохранятся, и в этом смысле «Большой разговор» не достиг своей цели. Положение Лукашенко безвыходное, и устойчивая тенденция к ухудшению продолжится. Изменить это можно не риторикой, а политикой, действиями. Но именно к этому, как показывают события последнего года, Лукашенко и не готов.
Любой политик рано или поздно приходит к закату своей карьеры, и только выдающиеся люди могут сделать это красиво и с толком. И не только для себя, но и для страны. Времени у Лукашенко остается немного, и какой окончательный выбор для себя он сделает – большой вопрос. Хотя и так понятно – все могло быть совсем иначе.